Наверно, можно сказать и о том, что Солженицын пережил такую массированную атаку клеветы и грязи со стороны советской власти, как мало кто. И о том, что сам он вел себя сперва не очень красиво, а потом и совсем не красиво, походя оплевывая множество людей в своих мемуарах, попутно опуская неудобные для себя моменты. И о том, что Солженицын сделал для России и человечества, за что навсегда вошел в историю. И о том, какие глупости стал писать позже. И о том, что в своем ответе он тщательно перечисляет неправду, высказанную в свой адрес, полностью обходя стороной указания на многочисленную неправду, которой наполнены его последние книги. И о многом другом.
Но для меня в этой грустной полемике поразило другое. Второй фразой своего ответа Солженицын показал себя... или человеком, настолько погрузившимся в прошлое и битвы прошлого, что совсем потерял ощущение вкуса и реальности... или человеком, тексты которого правит кто-то другой...
Первый абзац статьи Солженицына выглядит так:
Вспыхнувшая вдруг необузданная клевета, запущенная во всеприемлющий Интернет, оттуда подхваченная зарубежными русскоязычными газетами, сегодня перекинувшаяся и в Россию, – а с другой стороны оставшиеся уже недолгие сроки моей жизни – заставляют меня ответить. Хотя: кто прочёл мои книги – всем их совокупным духовным уровнем, тоном и содержанием заранее защищены от прилипания таких клевет.
Я не могу себе представить писателя, который всерьез, публично рассуждает о "совокупном духовном уровне" своих собственных книг. Так может поступать или безнадежный графоман, или угасающий старик. В любом случае, он уже, как это ни печально, не может быть собеседником. Годы меняют людей, и ничего тут не поделаешь. Очень жаль, очень жаль. Чудовищно жаль.