Максим Соколов что-то написал о миграции, ссылаясь на доклад Всемирного банка - а Сергей Данилов спрашивает, о каком докладе идет речь (http://www.livejournal.com/users/sorex/227897.html?thread=2560313#t2560313).А речь идет, понятное дело, об очередном, одиннадцатом, докладе из серии "Russian Economic Reports", начатой бывшим страновым экономистом Кристофом Рюлем (все доклады доступны как по-английски, так и по-русски; строго говоря, это, конечно, не "доклады Банка", а доклады московского офиса Банка, но это не слишком существенно).
Вот этот доклад:
по-английски (http://siteresources.worldbank.org/INTRUSSIANFEDERATION/Resources/RER11_eng.pdf)
по-русски (http://siteresources.worldbank.org/INTRUSSIANFEDERATION/Resources/RER11_rus.pdf).
Часть про миграцию - в конце доклада (со страницы 17 английской версии, со страницы 20 русской).
Но если присмотреться, то оказывается, что эта часть представляет собой, по сути дела, сокращенную версию записки, написанной по заказу Банка Андриенко и Гуриевым (http://www.nes.ru/~sguriev/UnderstandingMigration2005.pdf). И если что-то и стоит обсуждать всерьез, то именно эту записку.
По большому счету, в ней нет ничего сенсационного, кроме самого тезиса о том, что сокращение населения в результате отрицательного естественного прироста должно быть компенсировано за счет миграции. Вот этот ключевой момент в записке упоминается совершенно походя, как нечто само собой разумеющееся - хотя именно его и следует доказывать. И, как мне кажется, доказать его невозможно.
Более того, Андриенко и Гуриев так же походя упоминают другой ключевой момент - как считать "работоспособное население" (которого, как утверждается, будет катастрофически не хватать). В своей записке они неоднократно поясняют: "According to a demographic forecast for 2050, the share of population of working age (from 16 and 55 for females and 16 to 60 for males) will be close to 50 percent, which is considerably lower than the 61 percent reported in the 2002 Census, but similar to the the share in the 1939 Census, with a difference of a higher proportion of elderly in the population: 34 percent in 2050 vs. 9 percent in 1939 (Andreev and Vishnevsky, 2004)".
Откуда Андриенко и Гуриев взяли свои цифры? Их сноска "Andreev and Vishnevsky, 2004" расшифровывается как "Andreev, E.M., Vishnevkiy, A.G. (2004) “Demographic perspectives of Russia up to 2100” in Population of Russia 2002 [“Demographitcheskie perspectivy Rossii do 2100 goda” in Naselenie Rossii 2002], ed. Vishnevkiy A.G., Moscow" - в нашем интернетном мире эта ссылка должна выглядеть так: http://demoscope.ru/weekly/knigi/ns_r02/acrobat/glava6.pdf
Однако Андреев и Вишневский пишут вовсе не так определенно, как это представляется Андриенко и Гуриеву. Оставляя в стороне рассуждения Андреева и Вишневского о миграции (которая им тоже кажется желательной), их пассаж о работоспособном населении гораздо более осторожен. Начать с того, что они везде говорят о различных вариантах будущего развития ("экстраполяционный" и "стабилизационный") и всего лишь о вероятностях разных результатов - никакого единого прогноза у них нет.
Но самое главное - Андреев и Вишневский аккуратно говорят, что в своих расчетах доли трудоспособного населения отталкиваются от действующего законодательства о пенсионном возрасте, в то время как Анриенко и Гуриев эти, казалось бы, несущественные слова опускают. А они как раз и играют ключевую роль, потому что все исчисления доли трудоспособного населения могут быть весьма чувствительны даже к незначительным изменениям в этом законодательстве.
Говоря о старении населения и возрастании доли старших возрастов в общей структуре населения, просто невозможно оставить в стороне опыт зарубежных стран, где имеет место повышение пенсионного возраста.
Скажем, совершенно навскидку, берем недавний доклад "Social Security Pensionable Age in OECD Countries: 1949-2035" (John Turner, AARP Public Policy Institute, October 2005) - http://www.aarp.org/research/socialsecurity/reform/inb105_oecd.html и http://assets.aarp.org/rgcenter/econ/2005_16_oecd.pdf (кое-кто из моих френдов, работая в этой самой AARP, может быть даже лично знаком с автором этого доклада). В конце доклада приведены очень поучительные таблицы, которые я просто скопировал как картинки:
Видно, что даже если в некоторых странах пенсионный возраст после войны ПОНИЖАЛСЯ, то в последние годы и десятилетия он если и меняется, то только в сторону ПОВЫШЕНИЯ.
Можно отдельно обсуждать, как и почему идет этот процесс повышения пенсионного возраста, какие тут включаются культурные, демографические, экономические, политические и прочие факторы, какие из этого проистекают последствия - но саму эту тенденцию следует признать совершенно устойчивой. Эта тема обсуждается на всех уровнях, является одной из важнейших (например, совершенно навскидку, гугль дает интересную ссылку на статью Бриттена в Файненшл Таймс - http://www.samuelbrittan.co.uk/text137_p.html); нет никаких сомнений, что эта тема станет важнейшей и для России - а игнорирование ее в огромной степени обесценивает все рассуждения на тему будущего старения и (как утверждается) компенсирующей это старение миграции.
Кроме того, совершенно недопустимо смешивать два разные возраста - трудоспособный и пенсионный. Я не видел оценок, какая доля людей пенсионного возраста (точнее, отдельных когорт в рамках послепенсионного возраста) в России продолжает работу - но подозреваю, что среди мужчин 61 года и женщин 56 лет таких очень много, и уровень их квалификации, по-видимому, весьма высок, а в будущем, когда к этому возрасту подойдут нынешние школьники, станет еще выше.
Короче, получился еще один наглядный пример того, как недостаточно глубокий анализ, маскируемый наукообразностью, транслируется в утверждения вполне политического характера, да еще подкрепленные "авторитетом науки". К сожалению, для "новых русских экономистов" (изо всех сил стремящихся подражать "американскому мэйнстриму"), которые из-за печального состояния экономической науки - а равно и экономической журналистики - в нашей стране оказались фактически выведены из-под реальной критики, это становится не исключением, а правилом.